Туман стелился, перекатываясь по земле плотными белыми кольцами, и создавал причудливые узоры из мистических снов. На острове было тихо и пустынно, предрассветные сумерки. Ни птица, ни зверь не нарушали эту туманную тишину. Только ритмичный звук волны мягко баюкал сознание, успокаивая бдительность и осторожность своими мелодичными всплесками. То там, то здесь темнели чёрные силуэты, непонятные изваяния со странными изгибами. При приближении оказалось, что это чёрные стволы деревьев. Они вдруг выскакивали на встречу, когда туман немного расступался. Но несмотря на понимание умом, что это деревья, всё равно складывалось впечатление чего-то таинственного и необычного. Туман скрывал правду, и тёмные силуэты в любой момент могли ожить и оказаться существами неземного происхождения. Подул ветерок, и тёмные изваяния зашевелились.
Несколько секунд потребовалось, чтобы понять, что это шевелились длинные и мягкие растения. С веток свисал мох, это он изредка покачивался на ветру, оживляя корявые с неповторимыми изгибами длинные ветки. Пахло перепревшей листвой и солёной морской водой. Изредка из глубины острова доносился запах серы, приносимый ни то туманом, ни то ветром. Это место не пользовалось хорошей репутацией. Местные жители – крестьяне и рыбаки старались избегать его. Поговаривали, что здесь обитали демоны. Демоны острова забирали души забредших случайно и оставшихся на ночлег путников. Мрачное и таинственное место будило в умах простых людей тёмный ужас и суеверный страх. Никто по своей воле не отважился бы посетить этот остров. Мир людей и мир этого острова были разделены вечным белым туманом.
Но сегодня в этом мире что-то изменилось. Что-то, не похожее на коряги и деревья, виднелось сквозь белую пелену. В центре поляны перед затхлым болотом виднелись плотные существа. Кто это? Неужели древние демоны острова вновь ожили? Неужели кто-то нарушил покой таинственного острова? Кто же это?
Белый туман клубился, разбиваясь о тёмные и загадочные, но всё же живые человеческие фигуры. Да, это были люди. Четыре фигуры стояли молча, подобно чёрным высеченным из мрамора загадочным теням. В их застывших позах явно читалась осторожная агрессия. Наблюдательный взгляд мог бы сразу понять, что это не простые смертные, это не крестьяне, а люди, прошедшие специальную военную подготовку, – самураи.
Правая рука каждого самурая лежала на рукоятке спокойно дремавшего в ножнах меча. Они молчали. Пустота, образованная между ними, была тяжёлой и плотной, словно они вели не физический диалог. Их мысли проходили сквозь туман, и напряжение усиливалось, всё больше распространяя неприятное чувство опасности.
Поза каждого гостя была особенная в своей неповторимости. Всё в них выражало истинное мужество, твердость духа и непоколебимое намерение. Три фигуры из четырех были высокими и коренастыми, но четвёртая была намного ниже и стройнее, с тонкими плечами и маленькими кистями. Левая рука невысокой фигуры была сжата в кулак, а правая лишь слегка касалась рукоятки катаны. Окружающая природа с любопытством следила за людьми. Нечасто можно встретить подобных существ на этом богом забытом острове. Сильные плечи не сгибались от тяжкого труда землепашцев и рыбаков – свободно развёрнутые, без лишней скованности и напряжённости. Владельцев выдавала осанка, а также хорошая физическая форма.
Лица, скрытые под неподвижными масками, были слегка опущены подбородком вниз, словно они к чему-то прислушивались. Только глаза ярко и яростно горели в прорезях, выдавая дикую и холодную, словно сталь, жажду, свойственную лишь опытным бойцам. Жажда убивать! Яркие, словно искры демонического огня, глаза и были живым доказательством того, что бесценная жизнь хотя и присутствует в этих загадочных фигурах, но для них не имеет никакой ценности.
Ветер и туман окружали и, накатываясь, разбивались о неприступность их безмолвия. Самураи, словно каменные изваяния, не замечали, как белый туман сворачивался перед ними, подобно живому существу, стараясь поглотить звуки и запутать сознание. Спокойная твёрдость воинов была определённой силой, несокрушимой и разрушительной одновременно. Таинственные фигуры были непоколебимы в своём намерении. Ни один мускул не дрогнул даже тогда, когда рядом пролетела сова, и её звонкий крик утонул в этом густом тумане, предупреждая всех. Пора прятаться от непрошеных гостей!
Туман становился гуще, и запах серы усилился. Беспокойный ветер запутался в складках прикрывавших ноги черных хакам, и они слегка трепетали в такт. Молчание накалялось. Кажется, что ветер почувствовал это и замер, а туман остановил своё беспрерывное движение. Остров затих и прислушался. Сердца стучали в этой гулкой тишине. Тук-тук-тук и…
И вдруг один из самураев с нечеловеческим криком с быстротой молнии пробудил свой меч. В одно мгновение всё изменилось. Недавно безмолвные фигуры одновременно вооружились и перестали быть изваяниями. Сталь сверкнула синим светом. Стоявший рядом с невысоким самураем, тот, кто первым нарушил молчание, сделал шаг навстречу тёмным и огромным фигурам. Он поднял своё оружие, направляя на них остриё. Солнце уже окрашивало небо в светлые и мягкие оттенки, просыпались птицы и тёплый ветер подул с моря. Но самураи не замечали этих изменений в природе. Их движения были быстрыми и чёткими, наполненными загадочной и мистической силой.
Светало. И только теперь можно было различить, что узоры на одежде у двух огромных самураев отличались от узоров на одежде их соперников. Отличался и цвет масок, прикрывавших лица. Их маски светились тёмной медью с красными узорами. Чёрные беспощадные глаза смотрели сквозь прорези, оживляя страшных чудовищ, изображённых на них. Холодный взгляд был направлен на соперников, лица которых покрывали бело-кровавые, приводящие в трепет, ужасающие маски.
Движение прекратилось. Самураи, сократив дистанцию, остановились. Клинки катан блестели. Утреннее солнце освещало слабыми лучами сквозь туман агрессивно чутких, но безмолвных воинов, инстинктивно замерших на краткое мгновение в боевых позах. Но лишь на мгновение, а затем, не говоря ни слова, по какому-то таинственному знаку все четверо ринулись навстречу друг другу.
Свист ветра от рассекающих воздух катан был устрашающим и резким. Лучи утреннего солнца блестели на лезвиях, окрашивая их и заставляя сиять в белом молоке тумана. Катаны, с неповторимой скоростью рассекая воздух и сталкиваясь в бою, создавали волну мощной и сильной агрессии. От нечеловеческого крика их владельцев холод пробирался в сердце, и страх околдовывал всё тело. Ужас сковывал и проникал в сознание. Даже туман кипел от этой битвы. Солнце окрасило его в светло-розовый оттенок слегка разбавленной крови. Чёрные фигуры в этом тумане с огненными мечами на предельной скорости вели беспощадный смертельный диалог. Они двигались не как люди, а как дикие существа. Скорость и сила движений были нереальны. Нельзя было различить в этой битве не то что соратника, но и врага.
Первые капли настоящей крови окрасили землю, и ее тёплый сладковатый запах быстро подхватил утренний ветер. Два соперника остановились – невысокий в бело-кровавой и самурай в темно-медной маске. Мгновение длилось словно века… и… ноги высокого самурая подкосились. Стараясь изо всех сил удержаться, не сдаться перед предательской болью в рассечённом боку, он продолжал держать катану, направленную на соперника. Но кровь хлынула, ручьём окрашивая и одежду, и землю в яркий алый цвет.
Боль, ослепительная боль пронзает сознание и тело. Боль делает тело непослушным и мягким. Боль, как ослепительный луч, достигает сознания. Огненная боль. Нельзя стонать, нельзя кричать – это бесчестие!
Он рухнул на землю. А невысокий воин в бело-красной маске ещё долго направлял свой окрашенный кровью меч на лежащего человека в темной одежде, которую обагрила красная жидкость. Тяжёлое дыхание прорывалось сквозь белую маску. Медленно, очень медленно подойдя к лежащему, он с тотальной осторожностью аккуратно и быстро точным движением ноги откинул катану противника в сторону. Продолжая держать своё оружие, направленное на побеждённого, самурай медленно присел и забрал короткий меч противника, заткнутый за пояс. После, неспеша, откинув в сторону короткий меч, осторожными движениями снял маску с лица лежащего. Небольшая пауза, лишь напряжённое мгновение самурай всматривался в красивое, но бледное лицо побеждённого врага. И вдруг невысокий самурай расслабил плечи, облегчённый вздох невольно вырвался на волю. И это длилось только мгновение. Затем, словно о чём-то вспомнив, самурай вскочил, и быстро развернулся. Он смотрел в сторону двух других, бившихся в яростной игре за жизнь и не замечавших ничего, кроме боя, самураев.
Невысокий самурай застыл, словно был в нерешительности. Почему-то он медлил, возможно, прислушивался к яростным крикам. Какая-то внутренняя борьба в сознании заставила его бездействовать.
Свист воздуха и хриплые крики продолжали напрягать окружающее пространство острова. Солнце уже хорошо освещало всю площадку перед болотом, на которой развернулось смертельное сражение. Кровь на траве и молчаливо стоявший воин с окровавленной катаной. Лежащий под его ногами в собственной крови бледный самурай. Катана и короткий меч, сиротливо брошенные на земле. Тёмно-медная с красными узорами маска, смотревшая пустыми глазницами в высокое небо. Два воина в диком танце смерти. Блеск рассекающих воздух лезвий.
Тумана уже не было. Только роса поблёскивала на траве и цветах. Невысокий самурай напряженно следил за боем. Он заметил, что высокий самурай в тёмно-медной маске не старался причинить ущерб своему противнику. Его движения были движениями защиты, а не нападения. Спокойно и технично самурай в медной маске отбрасывал все атаки суетившегося противника. Сила и благородство были явными в его поведении. Эти качества легко было заметить на фоне движений его противника. Эти движения выдавали его. Словно поведение мелкой шавки, которая пыталась доказать превосходство, гавкая на большого и породистого пса.
Вдруг, самурай в бело-кровавой маске вскрикнул, и катана выпала из его руки. Он схватился левой рукой за правую, у которой рукав быстро окрашивался в тёмно-красный цвет. Его противник в медной маске опустил свою катану и, не предпринимая никаких действий, просто смотрел, как противник, всхлипывая и причитая, опустился на колени, держа левой рукой свою правую руку. Невысокий самурай мгновение стоял без движения, но затем с нечеловеческим очень звонким криком кинулся на высокого в тёмно-медной маске соперника. Непонятно по каким причинам, но высокий соперник даже не шевельнулся, когда низкий самурай, подобно черной пантере, напал на него, рассекая воздух острой катаной. Он даже не удосужился отбить клинок, протыкавший его грудь. Только глаза, смотревшие в прорезях, были удивлёнными и пристально впивающимися в глаза поразившего его противника. Послышался шёпот из-под тёмно-медной маски, и самурай рухнул на землю. Тишину нарушали лишь всхлипывания самурая, стоявшего на коленях.
Туман давно отступил, сдав свои позиции утреннему яркому солнцу. Остров преобразился с рассветом. Пели птицы, насекомые жужжали у раскрытых бутонов красивых цветов, усыпавших всю площадку неповторимыми оттенками. Запах серы исчез, и свежий морской воздух, приносимый весёлым ветром, легко влетал в разгорячённую грудь невысокого самурая. Жизнь острова продолжала существовать, не обращая никакого внимания на трагедию, которая разыгралась у болота. Существование не вмешивалось в человеческие игры со смертью. Окружающая природа продолжала свой созидательный путь жизни в полной гармонии, но в людях этой гармонии не было.
Несмотря на своё мастерство, силу и безупречность, низкий воин проиграл битву. Он стоял молча, и слёзы капали через прорези маски. Эти слёзы были доказательством его поражения. Он не устоял перед слабостью слёз. Самурай сорвал душившую его маску, и мир узрел лицо милой и бледной девушки в самурайском одеянии.
Для одеяния самурая подобная перемена была неестественной и очень странной. Девичье лицо было чужеродным для доспехов воинов. Чёрные волосы рассыпались по плечам, на которых были тяжёлые доспехи. А из смотревших в одну точку глаз лились слёзы. Каждая слезинка двигалась по проторенному пути предыдущей и с лёгкостью скатывалась по щекам, а затем, быстро отрываясь, капала с подбородка на землю. Слёзы самурая – бесчестие или сострадание? Слёзы женщины – слабость или любовь? Природа продолжала свой жизненный цикл, не обращая внимания на невысокого самурая, ронявшего слёзы в сырую землю.
